Она была будто влюблена в Люблино:
В эти дома, что помнят отцов в своих снах,
Приют псов, где пять этажей и песок -
Это всё, собственно, что ловит взгляд.
А я, честно и не тая,
Заявляю всем и вся:
В Москве нет прелестней,
Чем прелести Пресни:
Либо ты здесь, в центре, обитаешь,
Либо неместный,
И нет мест, естественно, для других версий!
Снова Тверская, гуляем,
Слов не хватает – срываюсь,
Кто-то мне машет руками -
Мол, че ругаешься парень?
Ну, как понять её?!
"Там что-то в театре с Ахматовой…",
А я, мать его, хочу в кино,
Ведь, там "Халк" идёт!
Оторопела... моргает глазами, плачет...
Я прижимаю к себе её,
Извиняюсь, топаем дальше…
Такие разные… Спорим, спорим в голос!
Пульсирует кровь, и скоро год уже с Моим Горем…
И это ничего. Правда, бывало хуже…
В понедельник, вот, кричала, что "ты мне не нужен",
С ума сводит шёпот извечный подружек,
Они к тому же врут! Врут! А мне больно! Ну же!..
Песни сюжет банален,
Ведь мы мечтаем друг о друге,
Не понимаем друг друга, когда вместе,
Как трубадур с принцессой,
Запросто замки сносим…
А, может, во всем виновата эта осень…
Утром превратимся в лёд,
Следующая ночь нас уже не ждёт,
И за окнами листья жжёт
Осень! Осень…
Осень! Осень…
Осень!..
И который день дождь льёт,
И душа холодной каплей разобьется
Оземь! Оземь…
Оземь! Оземь…
Оземь!.. Оземь…
Ты больше, чем просто имя в телефонной книге!
Я тебя видел, твои интриги, блики.
Я дикий, при встрече очень тихий,
Ты знаешь. Затон
В тот вечер казался замком,
И я влюблён…
Разговор в полтона, кабацкие песни,
Честно, я говорю неинтересно и пресно.
Так тесно в груди моей,
В горле стало комом слово…
Казалось, ты словно для меня нарисована идеалом,
Но всё сломано, рассвет порвал эту связь.
Ты доза морфия моя, моя страсть,
Моя девочка, которая позволила в себя влюбиться
И ушла, хотя могла бы хотя бы притвориться.
Мы всё еще пишем друг другу что-то, шлём смайлы…
От прежних нас осталось так мало...
Но снег оттаял: лавочка, три часа ночи,
Под "Don't explain" Нины Симоне
Я снова обнимаю твои плечи…
И ветер шепчет, что нас уже не ждут
Эти фонтаны и фонари,
Сладкий дым Kent’а четыре
Горький теперь -
Остыл я, остыла ты…
Прости того, кто лишил твоих цветов воды…
Утром превратимся в лёд,
Следующая ночь нас уже не ждёт,
И за окнами листья жжёт
Осень! Осень…
Осень! Осень…
Осень!..
И который день дождь льёт,
И душа холодной каплей разобьется
Оземь! Оземь…
Оземь! Оземь…
Оземь!.. Оземь…
Утром превратимся в лёд,
Следующая ночь нас уже не ждёт,
И за окнами листья жжёт
Осень… Осень!
Осень… Осень!
Осень… Осень!
И который день дождь льёт,
И душа холодной каплей разобьет
Оземь! Оземь…
Оземь! Оземь…
Оземь! Оземь…
Оземь!..